Юность. Музыка. Футбол

Дней шесть спустя Жоан Антуан пришел в себя телом, да и психически пообвыкся. Без денег и документов вернуться на родину, или хотя добраться в Москву – было сложно. К тому же последнее железнодорожное путешествие оставило в его душе неизгладимый след. И теперь стук колес проходящего поезда отзывался в африканской груди идентичным по темпу сердцебиением. Чтобы снова ступить на Дорогу Смерти (а иначе железнодорожный маршрут Москва – Санкт-Петербург он для себя и не называл) требовалось нечто большее, чем обретение физических сил. Да и добрая Авдотья привязалась к несчастному, найдя, наконец, применение накопившейся женской заботе. Вот так и зажили они вдвоем, Жоан и Авдотья, в русской деревне, в сердце тверских чащоб.

Быдло молча повернулся к товарищу, и пристально на него посмотрел. Сначала в глаза, потом в подбородок, и снова в глаза. Гипноз возымел свой эффект, Ойойой как-то сразу смутился и поспешил объяснить:

– Тогда найди же вагонный ключ, – напутствовал Быдло, – И возьмите рюмки. Надо торопиться, не то выпивка нас утомит, и мы забудем о нашей борьбе!

– Имеющий ум, да поймет очевидное, – подняв указательный перст, резюмировал Ойойой, и оба джентльмена попытались сфокусировать свои взгляды на молчавшем досель Ботанике.